С начала оккупации Крымского полуострова его медиаполе претерпело значительных изменений. Всего за чуть более одного года оккупации правозащитниками было зафиксировано 25 фактов давления силовиков на журналистов. Тринадцать раз «неудобной» прессе запрещали посещать и освещать официальные мероприятия. На федеральном и местном уровне было принято четыре документа, ограничивающих свободу слова. Среди них печально известные поправки к Уголовному кодексу РФ о призыве к осуществлению экстремистской деятельности «с использованием СМИ».
Она предусматривает более жесткое наказание именно для сотрудников СМИ, а также информационно-телекоммуникационных сетей (в том числе, Интернет).
Кроме того, в мае 2014 года была введена уголовная ответственность за «публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации» (сепаратизм), а уже в июле 2014 года уголовная ответственность за сепаратизм была ужесточена.
«По сути, любое утверждение, что Крым является частью украинской территории, угрожает лишением свободы на срок до 4 лет. А с использованием СМИ — до 5 лет. И мы знаем, что уже есть уголовные дела в Крыму по этим статьям против журналистов, которые, в том числе, пишут про Крым», — объясняет правозащитник «Крымской полевой миссии» Дмитрий Макаров.
Таким образом, под удар попали не только профессиональные работники медиа, но и также каждый, кто осмелился заявить в интернет свое несогласие с оккупацией полуострова. Теперь социальные сети в Крыму — это источники активного поиска экстремистов. В частности, в сентябре 2015 года руководитель аппарата антитеррористической комиссии Крыма Александр Булычев сообщил, что с начала года по подозрению в экстремизме были задержаны 7 блогеров, которые якобы вели два экстремистских сообщества в социальной сети «Вконтакте», пропагандировали радикальный ислам и распространяли идеи фашизма. Однако, отметили правозащитники, ни одного конкретного примера запрещенного высказывания чиновник не привел.
По данным Центра информации о правах человека, к сентябрю 2016 года на полуострове было возбуждено 5 уголовных дел по фактам «экстремизма» в социальных сетях и 3 уголовных дела в отношении крымских журналистов по статье, предусматривающей уголовную ответственность за «призывы к сепаратизму». Эти события по сути выдавили большинство украинских медийщиков с крымского рынка.
Но такая политика выдавливает не только журналистов и блогеров, но и простых людей с активной гражданской позицией. Ярким примером в этом смысле является случай Эмиля Курбединова, который осуществляет профессиональную защиту по многим уголовным делам, которые ведутся властями РФ против крымчан. Часто это дела, которые имеют признаки политических преследований.
26 января 2017 года адвокат был задержан сотрудниками Центра противодействия экстремизму МВД РФ в Республике Крым и доставлен в г. Симферополь для допроса. Одновременно в его доме также был проведен обыск. Причиной таких действий был пост в сети Фейсбук 5 июня 2013 года – то есть, размещенный задолго до начала оккупации.
В отношении Эмиля был составлен протокол об административном правонарушении по статье 20.3 Кодекса об административных правонарушениях РФ. Согласно протоколу, нарушение состояло в публичной демонстрации видео, в котором содержалась символика мусульманской организации Хизб-ут Тахрир. Эта организация признана экстремистской на территории РФ, но разрешена на территории Украины. В тот же день постановлением Железнодорожного районного суда г. Симферополя, подконтрольного властям РФ, Курбединову было назначено наказание в виде 10 суток административного ареста.
Современные социальные сети, в которых так много людей могут сообщать о фактах, свидетелями которых они были, размещать видео и изображения, изменили ту реальность, в которой власть могла бы полностью контролировать содержание информации. При этом, государства еще не полностью восприняли эту новую реальность.
И хотя российские СМИ активно выступают за официальное повествование о героическом характере войны в Украине, а также о жертвенности России по отношению к этой войне, другие источники информации все же дают о себе знать. Учитывая то, что пропаганда в социальных сетях началась до конфликтов на местах, с созданием обширных сетей троллинга и других видов значительного онлайнового присутствия, Россия полностью осознает всю силу Интернета и пытается, в меру своих возможностей, придать ей тот же нарратив, что и в традиционных видах СМИ.
Статья подготовлена на основании Тематического обзора ситуации с правами человека в условиях оккупации «Крым без правил. Выпуск №4. Информационная оккупация».